Том 18. Счастливчик - Страница 25

— Эй, братцы, расступись! Спуск к центру земли совершаю!

Вы знаете, что такое спуск к центру земли? Нет, не знаете. И не мудрено! Чтобы знать это, Надо быть гимназистом и гимназистом преимущественно маленьким; старшие никогда не совершают ничего подобного, они слишком серьезны для этого. Предпринимающий спуск гимназист садится верхом на перила лестницы и скользит по ним до самого низа, причем чем выше начинается спуск, тем больше молодечества для спускающегося.

Сейчас Помидор Иванович катит чуть ли не с самого верха.

Это очень опасно. Лестница высокая. Может закружиться голова. Можно потерять равновесие, упасть на каменные ступени и расшибиться.

Поэтому все сразу оставляют Счастливчика, и общее внимание сосредоточивается на Ване.

Ваня катит по перилам. Лицо — краснее обыкновенного, глаза щурятся с видом разлакомившегося котенка. Весь он так и сияет.

Чем дальше спуск, тем быстрее, стремительнее катит Ваня.

— Легче, легче на поворотах! Гляди в оба, Помидор Иванович! — кричат ему мальчики.

Но Ваня ничего не слышит, летит стрелою.

— Готово! Теперь я у центра! — весело кричит он, докатившись до самого низа и очутившись в толпе друзей.

— Теперь я! Теперь я! — визжит Янко и чуть ли не через пять ступеней взлетает наверх.

Раз! Два! Три! И синеглазый Ивась уже стремительно мчится вниз, скользя по перилам.

— Дух захватывает!. Чудо, что такое! — объявляет он товарищам. — Ах, хорошо!

Счастливчик смотрит с завистью. А что если ему спуститься разочек?

Ах! Нет, нет! Ведь он не знает урока истории. Совсем не знает. Надо хоть раз до молитвы прочесть историю.

Два голоса спорят внутри Счастливчика: один благоразумный, другой шальной.

Благоразумный говорит: "Повтори урок! Повтори! Ведь только десять минут осталось до молитвы". Шальной перекрикивает: "Ну, вот глупости! Спускайся лучше. А урок во время молитвы прочтешь, да и не спросит тебя Франтик".

Счастливчик решительно вынимает из кармана часы и передает их Голубину.

— Подержи, голубчик!

— Ну, ты не больно-то форсись своими часами, — замечает Калмык, — какой барин!

Но Счастливчик уже ничего не слышит. Он взлетает на лестницу, на самый верх, перекидывает ногу через перила и начинает скользить. Сначала медленно, потом быстрее, еще быстрей, наконец вихрем несется вниз. Дух захватывает… Ах, какая быстрота! И жутко, и приятно!

— Вот бы бабушка увидала, Леля, Ами! — думает Счастливчик. — Вот бы испугались-то!.. А Мик-Мик бы увидал, похвалил бы, наверное! Ну, конечно похвалил бы! Сказал бы: "Да вы настоящий маленький мужчина, Кира! Смелый. Бесстрашный". И Счастливчик мчится вниз, едва-едва успевая взглядывать на товарищей.

Но что это? Лица их делаются испуганными. Голоса, подбадривающие Счастливчика, смолкают… Перепуганные мальчики шарахаются в сторону. В самом центре земли, то есть в самом низу лестницы у перил, стоит кто-то черный и высокий, с чем-то белым на груди. Счастливчику нет возможности рассмотреть, кто это, нет возможности остановиться. Он скользит вниз с головокружительною быстротою, со всего размаха ударяется в чей-то живот и кубарем летит на пол.

* * *

Счастливчик поднимается, потирает ушибленный бок и коленку, а перед ним — учитель истории, тот самый, которому Счастливчик не выучил урока, — высокий, тонкий, в новом с иголочки вицмундире, с белой манишкой, весь свежий, чистенький, опрысканный духами. Счастливчик ткнулся головой в его живот, смял манишку, едва не сшиб с ног.

— Это еще что за шалости? — сердито кричит Франтик. — Как можно так беситься? Сам красный, глаза вытаращены! Что за вид! На кого вы похожи?

Счастливчик смущен. Учитель спросил, значит, надо отвечать. Но что ответить? На кого же он, Счастливчик, похож?

Счастливчик трет лоб, как бы соображая. Потом поднимает ошалелые глаза на учителя и выпаливает:

— На бабушку и на Лялю.

— Что?!. — Глаза у учителя истории округляются от негодования. — Что-с? Что вы сказали?…

— Я сказал, что я похож на бабушку и на Лялю! — спокойно повторяет Счастливчик и вдруг замечает свою ошибку. — Простите меня, пожалуйста, — прибавляет он, — я вас, кажется, ушиб!

Франтик хочет рассердиться и не может.

— Будьте впредь осторожнее, — говорит он и спешит в учительскую наверх.

Сконфуженный Счастливчик уныло плетется сзади. Урок истории окончательно позабыт. Разве после такой катастрофы есть возможность думать об уроке?

* * *

— Подгурин, Казачков, Раев…

Голос Франтика звучит раздраженно. Толчок в живот напоминает о себе. Подгурин и Казачков встают на этот раз с довольными лицами. Они успели выучить урок накануне. Счастливчик тоже поднимается со своего места.

— Отвечайте! — говорит Франтик. Счастливчик испуганно моргает и молчит.

— Ну, что же вы?

Молчит.

— Можете идти, я ставлю вам единицу. Вот видите, шалости не доводят до добра! — совсем уже раздраженно говорит учитель и ставит Счастливчику в журнал тощую единицу.

Ах, что скажет Мик-Мик?! Что скажет его добрый, милый репетитор?!

Счастливчик грустно бредет на место, устало садится за парту и опускает голову на грудь.

Маленький Голубин, зная, чем можно утешить Счастливчика, говорит своему другу:

— У тебя есть часы, Счастливчик! Скажи, который час, я хочу знать, много ли осталось времени до конца урока?

Счастливчик лезет в карман, вынимает часы и говорит к полному изумлению Али:

— Половина тринадцатого…